Упала.

Пришла и ушла, ну, какая же в этом напасть?
И лето и осень в ладошке некрепко зажала.
На лезвии грусти, качаясь, боялась упасть,
И так волновалась, что утром росою упала.

Каленое солнце спеклось из одних запятых,
Жонглируя светом хрустальным, и сочным, и жадным.
Слепые вопросы не ищут ответов простых,
Отчаянно дуя на воду катреном нескладным.

Дрожащею зыбкой, легко распуская крыла,
Взлетела дождем, прислонившись к лазурному порту.
Все «страньше и страньше», в туес чудеса собрала –
Цукатные звезды к вечерне-кофейному торту.

Слились отголоски в прохладный ворчливый ручей.
Забытая хворобь кусает по-прежнему хватко,
Неоновый выкрик безумно больных мелочей
Отрежет полмира ревниво отточенной жаткой.